Ну, вы, блин, даёте!
Х/ф «Особенности
национальной
охоты»
Медвежонок Михаил Потапович
быль
Часть 1
Когда зверь человек
Присутствие медвежат возле человека – опасный момент в его жизни. Обычно медвежата бегут к человеку из любопытства и озорства – и посмотреть хочется, и поиграть. Медведица в таких случаях бросается на спасение малышей, и конец для человека печален.
Но эта история уже в прошлом.
Мать пасла двух малышей возле лесорубов. Она старалась уберечь их от убивших отца медвежат охотников. Жизнь медведей в лесу сложилась так в результате того, что много стало людей алчных до жизни зверя.
Медведица не давала ход медвежатам к лесорубам, да и у лесорубов то и дело ревели бензопилы, урчал трактор.
Лесорубы понимали и причину, и замысел медведицы. Останавливались на минуту, любовались на малышей. Однако в диалог с нечаянными друзьями не вступали и не прикармливали, дабы чего не вышло.
Медведица понимала лесорубов как народ мирный, и соседство с ними хоть как-то её успокаивало и вселяло надежду на выпестовывание* детишек.
Обычно медведица выпестовывает медвежат два года, пока не научатся питаться в лесу и строить берлогу. А после – путёвка во взрослую жизнь. Быть может, из-за этого мудрая природа повелела медведям иметь потомство раз в два года.
Лесорубы присели отдохнуть.
Старый Илья воздыхал:
— До чего довели зверьё7 Уже и людей распознают – кто есть какой человек! Видимо, боятся охотников. Рядом ходит и детей учит – есть плохие и есть нормальные люди.
— Да, при нас не тронут – поддержал Фёдор.
— Боятся! – самодовольно произнёс Колька.
Илья как бы не слышал и продолжил:
— Вообще, будь моя воля, издал бы я такой циркуляр – если выдавать лицензию на убийство зверя, то столько же лицензий на отстрел охотников. Для адреналину, скажем так-с. А то что выходит? – Одни с винтовками и с оптическими прицелами, а другие безоружные и беззащитные. Как будто в тире по мишеням стреляют.
Помолчали. Колька, парень лет двадцати , худощавый и подвижный, с иронией возбудил разговор:
— Твои б слова, да Богу в уши! Будь у меня что-нибудь побольше рогатки, так и без лицензии этих зверочеловеков повалить можно. Тайга-то большая. А прокурор медведь.
Фёдор был трактористом и в свойственной этой профессии манере спокойствия он подвёл черту под рассуждениями товарищей:
— Два бредолога и страдальца, один слишком рассудительный, а другой горячий. Вот их главу семейства уж и съели, а лапы и желчь на лекарства продали. Шкура, поди, возле кровати у кого-то лежит … Хватит трепаться, надо волох готовить, солярка зря горит.
Илья вздохнул.
— Успеем ещё до вечера, одну ходку сделаем, и баста. Склад так и так, полный пока.
Колька:
— А где она, что-то не видно?
Илья:
— За горой, туда она их отводит, когда мы тут лясы точим. Что б медвежата к нам не прибились.
Через некоторое время донеслись два сухих выстрела.
Лесорубы вздрогнули.
Колька закричал:
— Убили, точно убили. Жаль, что кроме пилы, ничего нет.
Илья оборвал его:
— Не кипятись ты, может, не по ним. .. А если так, то лучше молчать, не простые это люди. Им закон не писан.
Через чепурыжник, не обращая внимания на лай собак, мимо лесорубов пробежал и забился под вагон-бытовку медвежонок.
Он сжался в комок и обречённо смотрел в сторону лесорубов.
Илья:
— Обождём, пока пусть поуспокоится, посидит. Фёдор, глуши трактор. До вечера тут посидим.
Позвал собаку :
— Банда, Банда, иди сюда! Иди!
Пёс озирался то на медвежонка, то на хозяина, но побрёл. Хоть и пёс, а дисциплину понимать должен, если уважает хозяина. Как ни крути, а медведи тоже гости. Остальные собаки постепенно успокоились.
— Вот это гости, Банда! Смотри, не обижай.
Пёс сунул голову хозяину под ладонь.
Илья погладил голову овчарки, приговаривая:
— Умный, умный пёс Банда.
Часть 2
Приём в копанию
К вечеру на деляну приехал хозяин лесосеки:
— Здорово, мужики!
А что сидим? Опять поломка? Вот беда, только вчера сделали, а сегодня опять – двадцать пять!
Фёдор :
— Да не то Александр Георгиевич! Не то совсем… Трактор работает сходно часам Второго Московского часового завода. Мы трактор приглушили и пилы – гость у нас – вон, смотри, под защиту прибежал… А подружку нашу с вторым дитём охотники прикончили.
— Когда?!
Да не так давно. Там, за горой. Но мы не ходили.
— Да … И куда теперь его, бедолагу? Он же в лесу один не выживет. И у нас держать опасно.
Возьмите его к себе, Александр Георгиевич! Поживёт у тебя, а там в цирк пристроишь. Плохая участь для зверя, но хоть жив останется …
Часть 3
Знакомство
Ко мне бежало мохнатое любопытное существо. Подбежав, медвежонок стал на задние лапы, а передними лапищами взял мою руку и начал хлобучить носом. В его урчащем голосе слышалась перенесённая трагедия, он жаловался мне и смотрел в глаза.
Хозяйка испугалась и было кинулась ко мне, но увидев мирный диалог, поуспокоилась.
— Что Мишка, мамку убили, сиротой остался? – спрашивал я.
Медвежонок в ответ урчал. Когда он смотрел мне в глаза, я едва мог выдержать его взгляд.
Вера Петровна спросила:
— Надо же, а как Вы поняли, что его мать убили?
— А как же иначе-то он к Вам попал? – Сделал я удивлённый голос. — Вот и по Мишке видно, мать потерял, жалуется. Как назвали-то?
— Михаил Потапович!
— Ну вот Михаил Потапович, будешь жить у Веры Петровны. — Продолжил я. — В лесу способнее жить , но что поделать, учить тебя некому премудростям медвежьей жизни.
— А мы его хотели в цирк, в Москву. Но денег у цирка нет на приезд к нам. Если сами привезём, тогда заберут, но у нас спецтранспорта нет. Растёт он на глазах, а что делать с ним, не знаем.
Михаил Потапович бегал мимо огромных привязанных добротной цепью псов, но их лай и броски не замечал.
У меня вырвалось как-то само-собой:
— Хозяин тайги, но нет жизни тебе среди нас.
